Императорские прогулки
Из рода Романовых/
25.03.2020 в 01:24
/ АВТОР: ВАДИМ ДРОЗДОВ
Отношение к прогулкам на свежем воздухе у российских императоров в XIX веке сильно отличалось. Для одних это было приятной частью ежедневного распорядка, а для других – вызовом судьбе, несущим смертельную опасность.
Убийство Павла Первого показало, что ни стены замка, ни рвы, ни дворцовые часовые не являются преградой для заговорщиков. Александр Первый, участвовавший в свержении отца, это прекрасно понимал. Поэтому внутреннюю политику старался вести так, чтобы она удовлетворяла потребностям большинства российского дворянства.
Это позволяло ему чувствовать себя в безопасности на улицах столицы империи и покидать дворец без какой-либо охраны. Каждый день Александр Первый отправлялся прогуливаться по Петербургу по всем хорошо известному маршруту, получившему название le tour Imperial («имперский тур», фр.). Он пролегал по Дворцовой набережной, с которой император сворачивал на Фонтанку, доходил до Аничкова моста и возвращался в Зимний дворец по Невскому проспекту. Как писал В.А. Соллогуб, в любую погоду монарх шел гулять в одинаковой одежде: «в сюртуке с серебряными эполетами и в треугольной шляпе с султаном, надетой набекрень».
И все же император не рисковал подолгу оставаться в столице рядом с потенциальными мятежниками – гвардейскими войсками - постоянно колеся по российским и европейским просторам. За это и получил от А.С. Пушкина прозвище «кочующий деспот» и посмертную эпитафию: «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге».
Опасения Александра Первого были отнюдь не беспочвенными: заговоры Северного и Южного обществ первоначально плелись именно против него. Вот только разбираться с декабристами пришлось уже следующему императору.
Показав в день восхождения на престол на чьей стороне сила и воля, Николай Первый быстро завоевал авторитет среди подданных. Это позволило ему - как и старшему брату – совершать прогулки по городу без охраны. В утренние часы Николай Первый любил наслаждаться красотами Петербурга с Дворцовой или Английской набережных, бродить по Летнему саду. Все выглядело очень демократично: император был облачен в простую шинель, отвечал на поклоны, заводил разговоры со встречными.
Поработав во дворце, перед обедом, царь вновь появлялся на улицах столицы, зачастую совмещая моцион с различными инспекциями. Если выезжал, то всегда пользовался открытыми экипажами: летом – колясками и кабриолетами, а зимой, в любой мороз, - только санями.
Прогулки августейшей особы всегда были в центре внимания и находили широкий фольклорный отклик. Чего стоит только история о том, как император пешком пошел за гробом с телом чиновника, увидев, что того было некому проводить в последний путь.
Во время прогулки Николай Первый мог зайти в какое-нибудь заведение и там угоститься. После этого хозяин заведения на радостях спешил прикрепить к своей двери табличку «Поставщик его императорского величества».
Беспокоил Николая Первого только «польский вопрос». Так, отправляясь в 1835 году в Польшу, император написал местному наместнику, князю И.Ф. Паскевичу: «Я знаю, что меня хотят зарезать, но верю, что без воли Божией ничего не будет и совершенно спокоен..».
А вот сыну Николая Первого – Александру Второму – уже через несколько лет после восхождения на престол о свободе на улицах оставалось только мечтать. Непоследовательная и невнятная внутренняя политика царя раскачала ситуацию в стране. Выстрел Каракозова, раздавшийся у решетки Летнего сада в апреле 1866 года, положил начало террору, направленному против главы государства.
Александра Второго убивали из двуствольного пистолета в Булонском лесу в Париже, пытались пустить под откос его поезд, взрывали в его главной резиденции…
Весной 1879 года прогулка вблизи Зимнего дворца, даже под охраной, едва не стоила императору жизни. Тогда царя спасла лишь его августейшая прыть, благодаря которой он сбежал с места покушения, уклонившись от пяти пуль. Последние два года жизни Александр Второй мог позволить себе безопасную прогулку только по анфиладам залов Зимнего дворца, во время которой дышал свежим воздухом через настежь раскрытые окна. Ну а проезд по Екатерининскому каналу 1 марта 1881 года закончился для него трагическим финалом.
Александр Третий смог обеспечить безопасность своей семьи, лишь переехав из Петербурга в Гатчину, за что и получил прозвище «гатчинский затворник», а в советское время – «военнопленный революции». Его охраняли на порядок более эффективнее, чем отца. Эти меры безопасности зачастую даже вызывали раздражение у монарха. Когда он узнал, что были заколочены многочисленные калитки, ведущие на территорию общедоступного Гатчинского парка, то приказал их открыть, заявив, что пусть дачники лучше пользуются ими, чем лазают через заборы. При этом Александр Третий терпеть не мог, когда во время прогулок охрана оказывалась у него на виду. Поэтому «секьюрити» приходилось демонстрировать чудеса маскировки, чтобы не стать жертвой императорского гнева.
В Гатчине царь прогуливался со своей семьей ежедневно, причем в любую погоду. Чаще всего для этого использовался прилегающий к дворцу собственный сад, куда доступ посторонним был полностью закрыт. Решительными действиями Александру Третьему удалось остановить разгул террора. Участники единственного, но так и неосуществленного покушения на него были схвачены и печально закончили жизнь в Шлиссельбургской крепости. Среди повешенных оказался и Александр Ульянов.
Последний русский царь - Николай Второй - также был вынужден много внимания уделять вопросам собственной безопасности и дистанцироваться от окружающих. В начале своего правления он часто выбирал в качестве места прогулок с маленькими дочерьми закрытый от посторонних сад Аничкова дворца. Использовался для моциона августейшей семьи и внутренний дворик Зимнего дворца, где в холодное время года заливали каток. Даже крыша Зимнего, откуда открывался феерический вид на столицу, была истоптана ногами членов императорской фамилии.
В конце XIX века со стороны Адмиралтейства к Зимнему дворцу был пристроен собственный сад. За его высокой оградой, украшенной великолепной решеткой, император мог чувствовать себя в безопасности. Гулял здесь ежедневно, часто в одиночестве.
Из этой «золотой клетки» он вырвался только в 1905 году, когда окончательно переехал жить в Царское Село. Но это уже история XX века.
Убийство Павла Первого показало, что ни стены замка, ни рвы, ни дворцовые часовые не являются преградой для заговорщиков. Александр Первый, участвовавший в свержении отца, это прекрасно понимал. Поэтому внутреннюю политику старался вести так, чтобы она удовлетворяла потребностям большинства российского дворянства.
Это позволяло ему чувствовать себя в безопасности на улицах столицы империи и покидать дворец без какой-либо охраны. Каждый день Александр Первый отправлялся прогуливаться по Петербургу по всем хорошо известному маршруту, получившему название le tour Imperial («имперский тур», фр.). Он пролегал по Дворцовой набережной, с которой император сворачивал на Фонтанку, доходил до Аничкова моста и возвращался в Зимний дворец по Невскому проспекту. Как писал В.А. Соллогуб, в любую погоду монарх шел гулять в одинаковой одежде: «в сюртуке с серебряными эполетами и в треугольной шляпе с султаном, надетой набекрень».
И все же император не рисковал подолгу оставаться в столице рядом с потенциальными мятежниками – гвардейскими войсками - постоянно колеся по российским и европейским просторам. За это и получил от А.С. Пушкина прозвище «кочующий деспот» и посмертную эпитафию: «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге».
Опасения Александра Первого были отнюдь не беспочвенными: заговоры Северного и Южного обществ первоначально плелись именно против него. Вот только разбираться с декабристами пришлось уже следующему императору.
Показав в день восхождения на престол на чьей стороне сила и воля, Николай Первый быстро завоевал авторитет среди подданных. Это позволило ему - как и старшему брату – совершать прогулки по городу без охраны. В утренние часы Николай Первый любил наслаждаться красотами Петербурга с Дворцовой или Английской набережных, бродить по Летнему саду. Все выглядело очень демократично: император был облачен в простую шинель, отвечал на поклоны, заводил разговоры со встречными.
Поработав во дворце, перед обедом, царь вновь появлялся на улицах столицы, зачастую совмещая моцион с различными инспекциями. Если выезжал, то всегда пользовался открытыми экипажами: летом – колясками и кабриолетами, а зимой, в любой мороз, - только санями.
Прогулки августейшей особы всегда были в центре внимания и находили широкий фольклорный отклик. Чего стоит только история о том, как император пешком пошел за гробом с телом чиновника, увидев, что того было некому проводить в последний путь.
Во время прогулки Николай Первый мог зайти в какое-нибудь заведение и там угоститься. После этого хозяин заведения на радостях спешил прикрепить к своей двери табличку «Поставщик его императорского величества».
Беспокоил Николая Первого только «польский вопрос». Так, отправляясь в 1835 году в Польшу, император написал местному наместнику, князю И.Ф. Паскевичу: «Я знаю, что меня хотят зарезать, но верю, что без воли Божией ничего не будет и совершенно спокоен..».
А вот сыну Николая Первого – Александру Второму – уже через несколько лет после восхождения на престол о свободе на улицах оставалось только мечтать. Непоследовательная и невнятная внутренняя политика царя раскачала ситуацию в стране. Выстрел Каракозова, раздавшийся у решетки Летнего сада в апреле 1866 года, положил начало террору, направленному против главы государства.
Александра Второго убивали из двуствольного пистолета в Булонском лесу в Париже, пытались пустить под откос его поезд, взрывали в его главной резиденции…
Весной 1879 года прогулка вблизи Зимнего дворца, даже под охраной, едва не стоила императору жизни. Тогда царя спасла лишь его августейшая прыть, благодаря которой он сбежал с места покушения, уклонившись от пяти пуль. Последние два года жизни Александр Второй мог позволить себе безопасную прогулку только по анфиладам залов Зимнего дворца, во время которой дышал свежим воздухом через настежь раскрытые окна. Ну а проезд по Екатерининскому каналу 1 марта 1881 года закончился для него трагическим финалом.
Александр Третий смог обеспечить безопасность своей семьи, лишь переехав из Петербурга в Гатчину, за что и получил прозвище «гатчинский затворник», а в советское время – «военнопленный революции». Его охраняли на порядок более эффективнее, чем отца. Эти меры безопасности зачастую даже вызывали раздражение у монарха. Когда он узнал, что были заколочены многочисленные калитки, ведущие на территорию общедоступного Гатчинского парка, то приказал их открыть, заявив, что пусть дачники лучше пользуются ими, чем лазают через заборы. При этом Александр Третий терпеть не мог, когда во время прогулок охрана оказывалась у него на виду. Поэтому «секьюрити» приходилось демонстрировать чудеса маскировки, чтобы не стать жертвой императорского гнева.
В Гатчине царь прогуливался со своей семьей ежедневно, причем в любую погоду. Чаще всего для этого использовался прилегающий к дворцу собственный сад, куда доступ посторонним был полностью закрыт. Решительными действиями Александру Третьему удалось остановить разгул террора. Участники единственного, но так и неосуществленного покушения на него были схвачены и печально закончили жизнь в Шлиссельбургской крепости. Среди повешенных оказался и Александр Ульянов.
Последний русский царь - Николай Второй - также был вынужден много внимания уделять вопросам собственной безопасности и дистанцироваться от окружающих. В начале своего правления он часто выбирал в качестве места прогулок с маленькими дочерьми закрытый от посторонних сад Аничкова дворца. Использовался для моциона августейшей семьи и внутренний дворик Зимнего дворца, где в холодное время года заливали каток. Даже крыша Зимнего, откуда открывался феерический вид на столицу, была истоптана ногами членов императорской фамилии.
В конце XIX века со стороны Адмиралтейства к Зимнему дворцу был пристроен собственный сад. За его высокой оградой, украшенной великолепной решеткой, император мог чувствовать себя в безопасности. Гулял здесь ежедневно, часто в одиночестве.
Из этой «золотой клетки» он вырвался только в 1905 году, когда окончательно переехал жить в Царское Село. Но это уже история XX века.
К экскурсии:
Приглашаю Вас более подробно поговорить об императорских прогулках во время пешеходных экскурсий по Петербургу.