Судьба дяди императора
Из рода Романовых/
18.04.2020 в 18:03
/ АВТОР: ВАДИМ ДРОЗДОВ
В современном Петербурге все привыкли видеть во внутреннем дворике Мраморного дворца конную статую Александра Третьего. Но вряд ли выбранное место под памятник одобрил бы сам император, поскольку с владельцем этой резиденции у него был длительный конфликт.
Хозяином Мраморного дворца в течение всей жизни Александра Третьего, за исключением двух последних лет, являлся его дядя – великий князь Константин Николаевич. Быстрый, энергичный, деятельный, он был полной противоположностью сыну его августейшего брата, императора Александра Второго. Племянник «Сашка» с детства казался дяде медлительным тугодумом, о чем Константин Николаевич, резкий не только в поступках, но и на язык, не стесняясь, высказывался. Константин Николаевич мог себе это позволить, поскольку в молодые годы Александра Третьего трудно было предположить, что тот станет царем. Наследником престола являлся его старший брат – Николай, которого в семье называли «Никсой». Но, судьба! - Никса умер от костного туберкулеза в 21-летнем возрасте в 1865 году, и великий князь Александр Александрович стал цесаревичем.
А еще дядю с племянником разделяли полностью противоположные взгляды. Константин Николаевич был сторонником либеральных идей. Он являлся председателем комитета, разработавшего манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, активно участвовал в военной и судебной реформах. Добившись поста наместника Царства Польского, стал усердно проводить преобразования на вверенной ему территории: децентрализовал органы управления, ввел польский язык в официальный оборот, частично отменил военное положение, объявил амнистию… Результатом его «примирительной политики» стало вооруженное восстание 1863-1864 годов. После полутора лет наместничества Константин Николаевич лишился поста, вернулся в Петербург, но вскоре был назначен братом председателем Государственного Совета и продолжил преобразовательскую деятельность. Кстати, именно его считают инициатором продажи Аляски.
Что касается Александра Третьего, то еще в молодые великокняжеские годы он попал под влияние своего учителя права – Константина Победоносцева, который со временем сформировал в нем цельную натуру консерватора. Придя к власти, он провел пересмотр либеральных реформ эпохи правления отца, отдав предпочтение жестким мерам в управлении общественной жизни и протекционизму в экономических вопросах.
Однако хуже всего в этом разногласии взглядов для Константина Николаевича было то, что после прихода к власти Александр Третий стал считать его косвенным виновником смерти отца. Ведь Александр Второй погиб от руки террористов, являвшихся плодом либеральных реформ, к которым так страстно призывал своего августейшего брата великий князь.
Государственный секретарь А. А. Половцов подробно описал драматическую сцену, произошедшую 1 марта 1881 года в Зимнем дворце, сразу после кончины Александра Второго: «.. великий князь Владимир рассказывает, что одним из первых явился к смертному одру и был здесь свидетелем жестокой сцены: стоявший на коленях Константин громко рыдал, а нынешний государь в припадке нервного раздражения кричал: «Выгоните отсюда этого человека (указывая на Константина), он сделал несчастие моего отца, омрачил его царствование..».
У дяди и племянника также был и профессиональный конфликт по флотской части. Константину Николаевичу с рождения определили карьеру военного моряка. И он многое успел сделать для развития флота на посту главы Морского ведомства, который занимал с периода Крымской войны. При нем на смену парусным кораблям пришли парусно-винтовые, а затем и броненосные, была осуществлена реорганизация флотских структур, отменены телесные наказания, введена практика круглогодичных плаваний.
Но до идеального состояния флоту было еще далеко, особенно с учетом его ограниченного финансирования. В итоге великий князь сделал ставку на круглые в плане корабли броненосного типа, предназначенные для береговой обороны, которые получили название «поповки».
С конца 1876 года цесаревич стал активно вникать в дела флота. И вскоре подверг тихоходные «поповки», не являвшиеся полноценными броненосцами, резкой критике. «Дядя, не даром ли мы расходуем казенные деньги?», - вопрошал он.
Существенно повлиять на политику Морского ведомства Александр Александрович не мог. Однако, в апреле 1878 года в пику этой государственной структуре было создано Общество Добровольного флота, которое заявило о своем решении строить новый флот на частные деньги. Естественно, что его возглавил наследник престола. И со временем оно стало дублировать многие функции Морского ведомства.
Цесаревич поставил перед собой задачу сворачивания строительства дорогостоящих броненосцев в пользу более дешевого и подвижного крейсерского флота. И смог, по сути, победить дядю еще до восхождения на престол. Константин Николаевич, чтобы доказать преимущество «поповок», задумал тогда построить на их модернизированной базе императорскую яхту «Ливадия». «Будет блин, а на блине обыкновенное судно», - так описывал конструкцию сам глава Морского ведомства. Однако проект завершился фиаско: яхта не смогла дойти от верфи до пункта назначения. И всем в высшем обществе стало понятно, что судьба главы Морского ведомства предрешена.
Ко всему прочему, Александра Третьего очень раздражали аспекты личной жизни его дяди. Константин Николаевич был женат на принцессе Александре Саксен-Альтенбургской, получившей в православии имя Александры Иосифовны. К супруге, которую он называл «жинкой», со временем великий князь охладел, однако воспылал страстью к танцовщице балета Анне Кузнецовой. С ней он, практически в открытую, создал вторую семью, купил для нее дом на Английском пр., 18 и нажил пятерых детей. При этом сам же рассказал официальной супруге о своем романе, призвав ее «соблюдать приличия». Много путешествуя, Константин Николаевич брал Кузнецову с собой и за пределами Петербурга выставлял ее на всеобщий показ. По воспоминаниям А.А. Половцова, великий князь «гулял в Крыму и, встречая знакомых, старался знакомить их со своей танцовщицей Кузнецовой и при встрече говаривал: «В Петербурге у меня казённая жена, а здесь собственная»».
Примерного семьянина Александра Третьего, у которого сложился очень гармоничный брак с Марией Федоровной, поведение дяди возмущало вдвойне, поскольку напоминало действия отца. Ведь Александр Второй, так же как и брат, создал параллельную семью с княгиней Е.М. Долгоруковой (позже получившей титул Юрьевской) и родил на стороне четверых детей. В свои великокняжеские времена Александр Третий постоянно наблюдал, какие страдания из-за этого испытывала его тяжело больная мать – императрица Мария Александровна, - и понимал, как это приближало ее кончину.
Также нельзя забывать, что именно Константин Николаевич был ответственным за воспитание своего старшего сына Николы, который опозорил романовскую семью, сделавшись вором. (Об этой драматической истории я рассказывал в статье "Несостоявшийся хозяин Павловска" от 19 декабря 2019 года). Александр Третий считал произошедшее вопиющим преступлением, а своего двоюродного брата покрыл презрением.
Поэтому приход к власти Александра Третьего для его дяди мог означать только одно - катастрофу. И Константин Николаевич это прекрасно понимал. Как отметил в своем дневнике государственный секретарь Е. А. Перетц, уже на третий день царствования нового императора, великий князь признался ему: «Что будет теперь, не знаю. Буду ждать. Кажется, мои акции плохи». А через две недели Е. А. Перетц зафиксировал уже слова Александра Третьего по поводу дяди: «Я не могу его видеть; пусть уедет он куда хочет…».
Дяде пришлось уехать в Крым, а затем оттуда «добровольно» попроситься в отставку. В июле «его прошение» было удовлетворено. Указ Александра Третьего отстранял Константина Николаевича от должностей председателя Государственного совета, председательствующего в Главном комитете об устройстве сельского состояния и председателя Особого присутствия о воинской повинности. Таким образом он навсегда удалял великого князя с политического небосклона империи.
А в начале 1885 года, как считал Константин Николаевич (и не он один), Александр Третий нанес ему еще один удар, издав указ об ограничении круга лиц, имеющих право носить титул великих князей, внуками правящего императора. Для более дальних родственников царя вводился титул князя императорской крови, который существенно ограничивал их в династических и имущественных правах. Формально, необходимость этого указа объяснялась увеличением численного состава императорской фамилии. Однако Константин Николаевич воспринял его почти как личное оскорбление, поскольку он появился после женитьбы его сына Константина Константиновича, и первым князем императорской крови стал его внук – Иоанн Константинович, родившийся в 1886 году.
Забыть старые обиды племянник и дядя смогли только в финале жизни последнего, при довольно трагических обстоятельствах. В 1889 году с Константином Николаевичем случился инсульт, в результате которого у него была парализована левая сторона и пропала речь.
Вскоре после этого Александр Третий с императрицей Марией Федоровной посетили дядю в Павловске. Примирение было драматичным и трогательными. «Радость Папа была неописуемая, - описывает эту встречу дочь великого князя Вера Константиновна. – Он рыдал навзрыд, притягивал Государя неоднократно к себе, нежно и крепко его целуя, и прильнул к его руке, и эту целуя…». В начале 1892 года Константин Николаевич ушел из жизни, так и не восстановившись от инсульта. Александра Иосифовна была тогда очень обижена на царя из-за того, что он ограничился посещением одной лишь панихиды. Ну а осенью 1894 года завершился земной путь самого императора.
И вот прошло столетие, и произошло это явление памятника Александру Третьему скульптора Паоло Трубецкого подле резиденции Константина Николаевича. Изначально предугадать такое было невозможно! Ведь устанавливали конную статую в 1909 году перед Николаевским (ныне Московским) вокзалом. По воле Николая Второго чуть не отправили «в ссылку» в Сибирь. В советское время перенесли во внутренний двор Михайловского дворца, и лишь в 1994 году разместили на нынешнем месте. И что это: усмешка судьбы? Или символ окончательного примирения двух ярчайших личностей своего времени?
Хозяином Мраморного дворца в течение всей жизни Александра Третьего, за исключением двух последних лет, являлся его дядя – великий князь Константин Николаевич. Быстрый, энергичный, деятельный, он был полной противоположностью сыну его августейшего брата, императора Александра Второго. Племянник «Сашка» с детства казался дяде медлительным тугодумом, о чем Константин Николаевич, резкий не только в поступках, но и на язык, не стесняясь, высказывался. Константин Николаевич мог себе это позволить, поскольку в молодые годы Александра Третьего трудно было предположить, что тот станет царем. Наследником престола являлся его старший брат – Николай, которого в семье называли «Никсой». Но, судьба! - Никса умер от костного туберкулеза в 21-летнем возрасте в 1865 году, и великий князь Александр Александрович стал цесаревичем.
А еще дядю с племянником разделяли полностью противоположные взгляды. Константин Николаевич был сторонником либеральных идей. Он являлся председателем комитета, разработавшего манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, активно участвовал в военной и судебной реформах. Добившись поста наместника Царства Польского, стал усердно проводить преобразования на вверенной ему территории: децентрализовал органы управления, ввел польский язык в официальный оборот, частично отменил военное положение, объявил амнистию… Результатом его «примирительной политики» стало вооруженное восстание 1863-1864 годов. После полутора лет наместничества Константин Николаевич лишился поста, вернулся в Петербург, но вскоре был назначен братом председателем Государственного Совета и продолжил преобразовательскую деятельность. Кстати, именно его считают инициатором продажи Аляски.
Что касается Александра Третьего, то еще в молодые великокняжеские годы он попал под влияние своего учителя права – Константина Победоносцева, который со временем сформировал в нем цельную натуру консерватора. Придя к власти, он провел пересмотр либеральных реформ эпохи правления отца, отдав предпочтение жестким мерам в управлении общественной жизни и протекционизму в экономических вопросах.
Однако хуже всего в этом разногласии взглядов для Константина Николаевича было то, что после прихода к власти Александр Третий стал считать его косвенным виновником смерти отца. Ведь Александр Второй погиб от руки террористов, являвшихся плодом либеральных реформ, к которым так страстно призывал своего августейшего брата великий князь.
Государственный секретарь А. А. Половцов подробно описал драматическую сцену, произошедшую 1 марта 1881 года в Зимнем дворце, сразу после кончины Александра Второго: «.. великий князь Владимир рассказывает, что одним из первых явился к смертному одру и был здесь свидетелем жестокой сцены: стоявший на коленях Константин громко рыдал, а нынешний государь в припадке нервного раздражения кричал: «Выгоните отсюда этого человека (указывая на Константина), он сделал несчастие моего отца, омрачил его царствование..».
У дяди и племянника также был и профессиональный конфликт по флотской части. Константину Николаевичу с рождения определили карьеру военного моряка. И он многое успел сделать для развития флота на посту главы Морского ведомства, который занимал с периода Крымской войны. При нем на смену парусным кораблям пришли парусно-винтовые, а затем и броненосные, была осуществлена реорганизация флотских структур, отменены телесные наказания, введена практика круглогодичных плаваний.
Но до идеального состояния флоту было еще далеко, особенно с учетом его ограниченного финансирования. В итоге великий князь сделал ставку на круглые в плане корабли броненосного типа, предназначенные для береговой обороны, которые получили название «поповки».
С конца 1876 года цесаревич стал активно вникать в дела флота. И вскоре подверг тихоходные «поповки», не являвшиеся полноценными броненосцами, резкой критике. «Дядя, не даром ли мы расходуем казенные деньги?», - вопрошал он.
Существенно повлиять на политику Морского ведомства Александр Александрович не мог. Однако, в апреле 1878 года в пику этой государственной структуре было создано Общество Добровольного флота, которое заявило о своем решении строить новый флот на частные деньги. Естественно, что его возглавил наследник престола. И со временем оно стало дублировать многие функции Морского ведомства.
Цесаревич поставил перед собой задачу сворачивания строительства дорогостоящих броненосцев в пользу более дешевого и подвижного крейсерского флота. И смог, по сути, победить дядю еще до восхождения на престол. Константин Николаевич, чтобы доказать преимущество «поповок», задумал тогда построить на их модернизированной базе императорскую яхту «Ливадия». «Будет блин, а на блине обыкновенное судно», - так описывал конструкцию сам глава Морского ведомства. Однако проект завершился фиаско: яхта не смогла дойти от верфи до пункта назначения. И всем в высшем обществе стало понятно, что судьба главы Морского ведомства предрешена.
Ко всему прочему, Александра Третьего очень раздражали аспекты личной жизни его дяди. Константин Николаевич был женат на принцессе Александре Саксен-Альтенбургской, получившей в православии имя Александры Иосифовны. К супруге, которую он называл «жинкой», со временем великий князь охладел, однако воспылал страстью к танцовщице балета Анне Кузнецовой. С ней он, практически в открытую, создал вторую семью, купил для нее дом на Английском пр., 18 и нажил пятерых детей. При этом сам же рассказал официальной супруге о своем романе, призвав ее «соблюдать приличия». Много путешествуя, Константин Николаевич брал Кузнецову с собой и за пределами Петербурга выставлял ее на всеобщий показ. По воспоминаниям А.А. Половцова, великий князь «гулял в Крыму и, встречая знакомых, старался знакомить их со своей танцовщицей Кузнецовой и при встрече говаривал: «В Петербурге у меня казённая жена, а здесь собственная»».
Примерного семьянина Александра Третьего, у которого сложился очень гармоничный брак с Марией Федоровной, поведение дяди возмущало вдвойне, поскольку напоминало действия отца. Ведь Александр Второй, так же как и брат, создал параллельную семью с княгиней Е.М. Долгоруковой (позже получившей титул Юрьевской) и родил на стороне четверых детей. В свои великокняжеские времена Александр Третий постоянно наблюдал, какие страдания из-за этого испытывала его тяжело больная мать – императрица Мария Александровна, - и понимал, как это приближало ее кончину.
Также нельзя забывать, что именно Константин Николаевич был ответственным за воспитание своего старшего сына Николы, который опозорил романовскую семью, сделавшись вором. (Об этой драматической истории я рассказывал в статье "Несостоявшийся хозяин Павловска" от 19 декабря 2019 года). Александр Третий считал произошедшее вопиющим преступлением, а своего двоюродного брата покрыл презрением.
Поэтому приход к власти Александра Третьего для его дяди мог означать только одно - катастрофу. И Константин Николаевич это прекрасно понимал. Как отметил в своем дневнике государственный секретарь Е. А. Перетц, уже на третий день царствования нового императора, великий князь признался ему: «Что будет теперь, не знаю. Буду ждать. Кажется, мои акции плохи». А через две недели Е. А. Перетц зафиксировал уже слова Александра Третьего по поводу дяди: «Я не могу его видеть; пусть уедет он куда хочет…».
Дяде пришлось уехать в Крым, а затем оттуда «добровольно» попроситься в отставку. В июле «его прошение» было удовлетворено. Указ Александра Третьего отстранял Константина Николаевича от должностей председателя Государственного совета, председательствующего в Главном комитете об устройстве сельского состояния и председателя Особого присутствия о воинской повинности. Таким образом он навсегда удалял великого князя с политического небосклона империи.
А в начале 1885 года, как считал Константин Николаевич (и не он один), Александр Третий нанес ему еще один удар, издав указ об ограничении круга лиц, имеющих право носить титул великих князей, внуками правящего императора. Для более дальних родственников царя вводился титул князя императорской крови, который существенно ограничивал их в династических и имущественных правах. Формально, необходимость этого указа объяснялась увеличением численного состава императорской фамилии. Однако Константин Николаевич воспринял его почти как личное оскорбление, поскольку он появился после женитьбы его сына Константина Константиновича, и первым князем императорской крови стал его внук – Иоанн Константинович, родившийся в 1886 году.
Забыть старые обиды племянник и дядя смогли только в финале жизни последнего, при довольно трагических обстоятельствах. В 1889 году с Константином Николаевичем случился инсульт, в результате которого у него была парализована левая сторона и пропала речь.
Вскоре после этого Александр Третий с императрицей Марией Федоровной посетили дядю в Павловске. Примирение было драматичным и трогательными. «Радость Папа была неописуемая, - описывает эту встречу дочь великого князя Вера Константиновна. – Он рыдал навзрыд, притягивал Государя неоднократно к себе, нежно и крепко его целуя, и прильнул к его руке, и эту целуя…». В начале 1892 года Константин Николаевич ушел из жизни, так и не восстановившись от инсульта. Александра Иосифовна была тогда очень обижена на царя из-за того, что он ограничился посещением одной лишь панихиды. Ну а осенью 1894 года завершился земной путь самого императора.
И вот прошло столетие, и произошло это явление памятника Александру Третьему скульптора Паоло Трубецкого подле резиденции Константина Николаевича. Изначально предугадать такое было невозможно! Ведь устанавливали конную статую в 1909 году перед Николаевским (ныне Московским) вокзалом. По воле Николая Второго чуть не отправили «в ссылку» в Сибирь. В советское время перенесли во внутренний двор Михайловского дворца, и лишь в 1994 году разместили на нынешнем месте. И что это: усмешка судьбы? Или символ окончательного примирения двух ярчайших личностей своего времени?
К экскурсии:
Увидеть знаменитый памятник Вы сможете на индивидуальной обзорной экскурсии по Петербургу.